Объективная реальность есть бред, вызванный недостатком алкоголя в крови ...
Название:Игра Лжецов
Автор: Wild19
Гамма: медведики
Бета: topo ballerino
Арт: ls311
Фендом: Merlin BBC
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: пока PG-13
Жанр: modernAU, реинкарнация, юмор, детектив
Статус: в процессе
Размещение: Берите кто хотите с этой шапкой, только напишите куда.
Обращение: Любимая моя topo ballerino это мой тебе подарок на День Рождения, который был еще в январе, но злая сессия и черные силы, мешали мне, однако теперь я с чистой совестью дарю тебе его...
Самарри:
— Я никогда тебе не молился и, вообще, верить в тебя не собирался, но, если ты есть, пусть он поправится и снова улыбается своей идиотской улыбкой, пропускает мимо своих огромных ушей всё, что я ему говорю… И пусть он тырит всё, что сможет, пусть… Я ему сам всё отдам! Только верни его, верни…
Гавейн сочувственно посмотрел на сгорбившегося возле больничной койки Артура, на лежащего в коме Мерлина, к которому были прикреплены какие-то провода и капельница, бросил взгляд на аппарат искусственного дыхания — и вышел из палаты. Он был тут явно лишним.
Знаете, не хочу никого расстраивать, но исходя из ситуации, пожалуй, рассказывать, как мы дошли до жизни такой, придётся мне. Позвольте представиться — Гавейн. Вор. Вы только не подумайте, я не какой-то там мелкий карманник или уличный воришка, я самый настоящий профи — возможно, лучший в своём деле. Ну ладно, я преувеличил, но то, что я второй — это факт. А первый — это тот самый придурок, который сейчас лежит в коме на больничной койке. Мерлин, мать его, Эмрис — лучший вор современности, отличный сын, верный друг и далее по списку…
Так вот, чтобы вы поняли, насколько этот парень уникален, я расскажу вам о том, как он поимел Лурв, — да-да, тот самый, который в Париже. Представляете, этот мелкий гадёныш украл картину — и не просто, там, какую-то, а эту, ну, как её, там? Баба ещё такая, страшная, на ней. Все говорят, что она загадочно улыбается… О, вспомнил — Мона Лиза! Так вот, прямо среди белого дня, когда там было полно народу, он взял и спиздил её. Хлоп — и ни его, ни картины. Все прямо-таки офигели. Полиция, так вообще, билась в ужасающем треморе минут десять.
Вернёмся к нам, любимым. Мы, то есть я, Мерлин и ещё пара ребят, являемся крупной воровской организацией — Робин Гуды, так сказать, только деньги бедным не раздаём. Ну, может, Ланс, правда, жертвует: он у нас святоша — так и видно над ним нимб. Он, когда ворует, так потом переживает, что мне кажется наш бедняга скоро спятит. Мы — элита среди воров. А Мерлин некоронованный король. И всё у нас было нормально, пока не появился этот Пендрагон!
А вот с чего все началось…
Мерлин устало потёр глаза и закрыл крышку ноутбука. Последнее дело принесло им три миллиарда: половину он перевёл на счета детских домов и приютов для животных, а другую разделил между ребятами. Гавейну о судьбе первых полутора миллиардов знать необязательно — он вообще предпочитает пребывать в блаженном неведении. Ланс и так, скорее всего, уже проверил счета, а Персивалю и Леону было глубоко пофигу на деньги: недостатка они в них всё равно не испытывали, да и педантизмом, как Ланс, не страдали.
Дело было из лёгких: обчистить богатенький домик, а потом продать всё добро желающим приобрести картины, статуи и прочую антикварную чепуху. Среди знакомых Мерлина подобных субъектов было навалом — они за старую рухлядь платили любую цену. Взять хотя бы эту странную парочку — Ценред и Моргауза — эти двое испытывали самый настоящий оргазм, когда покупали очередную дорогую безделушку.
Пожалуй, единственным клиентом Эмриса, который вызывал в нём хоть какие-то положительный чувства, была Нимуэ. Женщина средних лет, с отличным легальным заработком и кучей подпольных казино. Она никогда не выносила Мерлину мозг и всегда соглашалась на любую цену. Ввещи выбирала недолго и только самые ценные. Был, правда, ещё один тип — Гаюс — некий богатый банкир, который очень любил покупать антиквариат, а потом перепродавать его по завышенным ценам. Впрочем, к Мерлину он питал почти отеческие чувства, поэтому парень нередко заглядывал к нему на чашечку чая или стаканчик дорогого портвейна.
Эмрис, несмотря на огромные счета и возможность покупать всё, что душа пожелает, вёл весьма скромный образ жизни: небольшая квартира в центре Лондона, с весьма заурядным интерьером и безвкусными обоями — единственным её достоинством было то, что она находилась рядом с небольшим зелёным сквером. Машины он не покупал, поскольку обычно брал такси или просил кого-нибудь из ребят его подвезти, или заехать за ним.
Остальные члены воровской банды вели тоже вполне мирской образ жизни: не выставляли своё богатство на показ и не кичились им — собственно, причиной тому, скорее, был приказ Мерлина, чем их личное благоразумие. Он считал, что привлекать лишние внимание ни к чему, тем более, что, как только они закончат свои дела, каждый из них сможет улететь туда, куда захочет, и прожить там абсолютно безбедную и мирную жизнь. Персиваль в свободное от дел время подрабатывал барменом в одном из ночных клубов неподалёку от дома Мерлина. Перси, наверное, просто разгонял тоску: он вырос в рабочей семье и вкалывал с пятнадцати лет — видимо, у него вошло в привычку работать. Леон в том же клубе руководил отбором персонала, поэтому проблем с наймом у громилы не возникло. Сам Мерлин время от времени чинил, хотя нигде этому не учился, компьютеры, принимая заказы у знакомых и друзей. Ланс помогал матери Мерлина в цветочной лавке — Хунит получила её в подарок от сына на своё сорокалетие, — и Ланселот просто проводил время в компании прекрасного, тем более посетительницы магазинчика благоухали ничуть не хуже цветов.
Наверное, единственным, кто бездельничал, был Гавейн. Ну, за это надо сказать «спасибо» его почившему старику. Как внебрачный ребёнок крупного магната, Гавейн получил после папашиной смерти достаточную сумму денег, чтобы не претендовать на имущество — его родственнички об этом позаботились. Правда спустя год Мерлин и Гавейн дочиста обчистили их дом, не оставив там даже серебряной вилки.
— Мерлин, ты сегодня идёшь с нами? — вывел из раздумий Мерлина крик Гавейна из прихожей: порой Эмрис жалел, что сделал тому дубликат ключа от своей квартиры.
Они сегодня собирались пойти вместе поужинать — ребята даже специально взяли отгул на своих временных работах.
— Ох, черт… Совсем забыл, — чуть не навернувшись из компьютерного кресла, прошипел Эмрис и уже громче добавил: — Да, сейчас, только переоденусь.
— Давай скорее, а то, как в прошлый раз, придётся столик три часа ждать, — Гавейн был жутко нетерпелив, когда дело касалось выпивки и уютного места в их любимом пабе.
— Тогда просто заказывай его заранее! — подал «гениальную» идеи Эмрис, вытаскивая из шкафа рубашку.
Леон и Персиваль кивнули, как бы соглашаясь с Мерлином. Гавейн удивлённо уставился на Ланса. Тот закатил глаза, всем видом показывая, какого мнения он об умственных способностях друга.
— Слушай, а ведь точно! Пойду позвоню Елене, скажу, чтобы столик придержала, — наконец сообразил Гавейн и вышел в коридор, на ходу набирая номер девушки.
— Елена? Кто такая Елена? Новая пассия нашего любвеобильного друга? — Леон непонимающе уставился на Ланселота. Тот только хмыкнул.
— Это дочка хозяина паба. Гавейн к ней уже второй год клинья подбивает. Но она стойко держит оборону — я бы ей памятник поставил. Ещё немного, и он сделает предложение, лишь бы взять эту крепость.
Леон рассмеялся:
— Так и вижу Гавейна с кучей детей, готовящим кашу в розовом фартуке на кухне.
— Что за розовый фартук? — выйдя из комнаты, поинтересовался Эмрис.
Все ожидавшие его одновременно присвистнули. На нём была тёмно-синяя атласная рубашка и чёрные прямые брюки. Леон не удержался от шпильки:
— Ты, что, на свидание собрался? — подмигнув ему, заметил: — Или кого из нас склеить решил?
Ланс закашлялся, пытаясь крыть смех, а Персиваль улыбнулся.
— Да, я наконец-то решил завоевать мужчину своей мечты, раз ты первым оценил мой наряд, ты и будешь моей сегодняшней жертвой, — рассмеялся Мерлин и приобнял Леона за плечи.
Ребята заржали уже в голос, а сконфуженный Леон удивлённо уставился на довольную улыбку Эмриса.
— Что за веселье, и без меня? — спросил вернувшийся Гавейн и, увидев Эмриса, тоже присвистнул.
— Да ты, как я погляжу, сегодня решил затмить нас всех своей неземной красотой, принцесса, — язвительно заметил Вейн.
Мерлин отпустил несчастного Леона, который поклялся больше никогда так не прикалываться над своим боссом, и довольно улыбнулся Гавейну.
— Если вас так смущает мой внешний вид, я могу пойти и одеться как в прошлый раз, — изогнув бровь, парировал он.
— Уж чего-чего, а этого — точно! — не надо. Твоя майка с надписью: «Свободу хомячкам» меня до сих пор в страшных снах преследует.
— Не дрейфь. Я тут другую приобрёл — «Хуже умных врагов, только хитрожопые друзья».
— Философское замечание, — так же философски заметил Перисиваль.
— А главное, и не поспоришь, — кивнул Ланс.
— Ладно, мы идёт сегодня куда-нибудь или проведём вечер, обсуждая майки Мерлина? — Леон уже надевал пальто.
— Елена сказала, что столик за нами забит. Так что можем не спешить, — Гавейн посмотрел на недовольное лицо парня, который уже полностью был одет.
— Ладно, двинули, а то я уже проголодался, — заметил Эмрис и пошёл одеваться.
Остальные, переглянувшись, последовали за ним в прихожую. Когда Мерлин хотел есть, лучше было не перечить ему.
Паб был полон народа. Елена, как и обещала, оставила за ними столик у окна, однако сама девушка отказалась к ним присоединиться — работы навалилась куча. Гавейн пару минут повозмущался, но, увидев суровый взгляд начальника, быстро утихомирился. Мерлин сделал заказ первым, и уже спустя пару минут ему принесли блюдо: судя по всему, Елена заранее приказала его приготовить.
Диваны, на которых они расположились, были крайне удобными и мягкими и находились чуть в отдалении от общего зала; атмосфера весёлой; а настроение приподнятым — поэтому ужин должен был пройти как по маслу. Они уже давно никуда вместе не выбирались, лишь иногда встречались за чашкой кофе или бокалом чая, но всегда в их дружной компании кого-то не хватало. И чаще камнем преткновения являлся Эмрис: он не любил есть в общественных местах, впрочем, это вполне легко объяснялось тем, что каждый раз он находил себе приключения на задницу — очень аппетитную, надо заметить. Как только случалось, что он оставался за столиком один: приходил ли он чуть раньше и ожидал друга, ну, или просто заходил спокойно пообедать в одиночестве — какие-нибудь субъекты, причём как мужчины, так и женщины, в возрасте от тридцати и выше, подсаживались к нему и начинали рассказывать, какие у Мерлина необыкновенные глаза, кожа и «вообще-то, лучше нам продолжить в более тихом месте». Обычно Эмрис очень спокойно посылал очередного «хищника» и тот отчаливал со скорбной миной, но бывали и такие, кто не к месту решал показать предмету воздыхания всю глубину своих чувств-с. Тут, как правило, приходилось либо просить Лиона или Персиваля разобраться (Гавейн, в большинстве случаев, начинал лезть в драку, а Ланс — тянулся за пистолетом), либо нанимать ребят из более серьёзных организаций, но тогда очередная жертва обаяния Легендарного вора уже никогда и ни к кому больше ничего не могла проявить. Но чаще всё же помогали Персиваль и Лион — парни доходчиво разъясняли что к чему, и больше никто не желал связываться с Мерлином.
Персиваль и Леон сели к окну, друг напротив друга: это было своего рода традицией — они всегда работали в паре. Мерлин уселся между Перси и Лансем, а Гавейну пришлось присоединиться к Леону.
— Мерлин, ты, что, правда, всё это съешь? — Леон покосился на огромное блюдо, которое официант поставит перед Мерлином, а тот довольно потёр руки, предвкушая вкусный ужин.
— Да. А что не так? — искренне удивился Эмрис и уставился своими синими глазами на Леона, не понимая, а что такого удивительного в куропатке под можжевеловым соусом и паре заячьих тушек с апельсинами, которые живописно расположились на блюде: пахли они изумительно.
— Ничего, друг мой, ничего, — усмехнулся Ланс, — просто Леон не может понять, как в такого крошечного тебя влезает такое большое количество еды. Для него это — аномалия в чистом виде.
Гавейн и Персиваль рассмеялись. Мерлин нахмурился, поэтому Гавейн решил его подбодрить, чтобы Эмрис больше не задавал лишних вопросов.
— Ладно, Мерлин, ешь, приятного аппетита! — Гавейн подозвал официанта и заказал себе бифштекс с кровью — блюдо для настоящих мужчин, как считал Вейн. Ланс и Персиваль взяли немецкие шпикачки с картошкой, а Леон, долгое время пялившийся на еду Мерлина, взял куропатку, решив, что зайцев он, пожалуй, не осилит, а вот птичка ему пришлась явно по душе. Со стороны они все были похожи на довольных котов, хотя, если учесть то, что они были ворами, сравнение было очень даже к месту.
Не то чтобы их удивляло, как Мерлин ест, но на это было действительно опасно смотреть: во-первых, он постоянно облизывал перемазанные соусом пальцы, причём облизывал с таким блаженством на лице, что хотелось сразу многого, но сделать что-либо из списка не представлялось возможным; во-вторых, он причмокивал губами так, что даже Гавейну пришлось расстегнуть ворот рубашки, а Лансу показалось, что ещё немного и величайший вор современности замурлыкает.
— Мерлин, ты можешь прекратить эту пытку? — сделав глоток холодного пива, спросил Ланселот.
Эмрис, облизав пальцы последний раз и вытерев рот салфеткой, довольно откинулся на спинку дивана и попросил проходящего мимо официанты забрать пустое блюдо.
— А что не так? — отпивая из кружки тёмную влагу, поинтересовался Мерлин и, прищурившись, придвинулся к Ланселоту — тот, привычный к такого рода издёвкам, спокойно посмотрел на друга.
— Мы, конечно, не против, но, боюсь, ты привлекаешь слишком много внимания. — Он бросил взгляд на соседний столики: сидевшие за соседним столиком девушки уже были готовы побросать своих спутников и пересесть к ним, не говоря уже о самих ухажёрах, которых, похоже, к тому времени вообще перестало интересовать их свидание — они во всю рассматривали раскрасневшегося и довольного Эмриса.
Мерлин фыркнул:
— Да они в жизни не подойдут сюда.
— Это ещё почему? — удивился Персиваль, отрезая кусок шпикачки.
— Дело в том, что здесь вы. Так сказать, моя персональная гарантия мира и тишины. Никто в здравом уме не подойдёт ко мне, потому что я сижу в компании четырёх обалденных ребят. Не думаю, что найдётся какой-нибудь придурок, способный на такое. Даже девушка не рискнёт сюда сунуться. Хотя, может, под градусом и рискнёт — фиг разберёшь этих женщин.
Сказать, что парни выпали в осадок — значит ничего не сказать. Они все разом уставились на Мерлина, который вновь принялся изучать меню. Эгоист до мозга костей.
Обычно Мерлин был радушным компанейский парнем, способным с лёгкостью найти подход к любому человеку, казалось, что в этом мире не могут жить те, кому он не нравится. Все считали его милым: в отношении Эмриса часто использовали такие эпитеты, как «зайка», «лапочка», «милаха» и далее по списку. Поэтому, когда Мерлин заходил один в какое-нибудь кафе или паб, к нему всегда подсаживались странные личности с самыми разнообразными предложениями.
— Я так понимаю, мы сегодня выступаем в роли твоих телохранителей, а оплатой нам служит еда и выпивка? — отойдя от шока, поинтересовался Ланселот и заказал себе виски, видимо, решив, что если уж гулять так гулять. Мерлин молча кивнул, не отрываясь от меню.
— Эй, а мне — водки! — Гавейн улыбнулся Елене, которая подошла к ним.
— Да-да, угомонись. Принесут тебе. — Девушка кивнула официанту, и он ушёл выполнять заказ.
— Елена, ты что-то хотела? — с тревогой посмотрел на неё Мерлин.
Он пару раз помогал их пабу — когда их достали кредиторы, Мерлин тайком выплатил все долги и теперь помогал им держаться на плаву. Конечно, сами владельцы и не ведали, кто же их благородный рыцарь в сияющих доспехах, потому как иначе эта парочка возвела его бы в ранг святых, коим он определённо не являлся.
— Да, отец спрашивает, как тебе блюдо?
Мерлин расплылся в самой счастливой улыбке:
— Лучше не бывает. Передай повару мою самую горячую благодарность! — Девушка улыбнулась в ответ и уже собиралась отойти к барной стойке, но её окликнул Мерлин: — А можно мне джин с тоником?
— Сию минуту, — отозвалась Елена и пошла забирать заказ у бармена.
Гавейн насупился:
— Тебе она вот лично пошла заказ приносить, а меня поручила какому-то официанту!
— Да будет тебе, от тебя все без ума. Думаю, Елена просто скрывает свои чувства, поскольку всем известно, какой ты ходок и сердцеед, — рассмеялся Мерлин, да так заразительно, что его смех подхватили все друзья.
Девушка вернулась через пару минут. Мерлин как раз успел сделать первый глоток, когда официант принёс заказы Гавейна и Ланса и поставил на стол бутылку красного вина.
— Эй… Боюсь, парень, ты ошибся — мы это не заказывали. — Гавейн кивнул официанту на бутылку.
Тот лишь пожал плечами в ответ на устремлённые на него взгляды не только сидящих за столом, но и ничего не понимающей Елены, которая ещё не успела отойти от столика друзей.
— Я знаю, что в вашем заказе этого нет. Это просили передать мистеру Эмрису.
Мерлин удивлённо поднял брови.
— А ты говорил, самоубийц не найдётся, — хмыкнул Ланселот, делая глоток виски.
Персиваль взял вино и покрутил бутылку в руках.
— А кто просил передать? — поднял глаза на стушевавшегося паренька Леон.
— Эм-м… — невнятно начал тот.
— Ну чего ты мычишь? — Елене было любопытно не меньше остальных: она точно помнила, что такого вина в их пабе не подают.
— Ничего себе, — присвистнул Перси, и все как один повернулись в его сторону. — Это — Screaming Eagle 1994 года.
Леон закатил глаза.
— Мы знаем, что ты — гуру вин, но название нам ничего не говорит.
— В 2000 году три бутылки этого вина были проданы в Лос-Анджелесе на аукционе Кристи, стоимость составила три тысячи восемьсот тридцать три доллара за бутылку.
— Фига се! — Гавейн выхватил бутылку из рук друга и впился взглядом в этикетку.
Мерлин посмотрел на бейдж паренька.
— Эм… Курт, а кто прислал столь щедрый подарок?
— Да, кто? — Елена пытливо посмотрел на подчинённого. — У нас такого вина и в помине не было в ассортименте, иначе я бы уже жила на Гавайях и пила коктейли с зонтиками.
— Могу устроить. С Гавейном на Гавайях, как тебе такой расклад? — Гавейн тут же получил подзатыльник.
Мерлин тяжело вздохнул: данная ситуация была не нова для него. Обычно, сидя в кофе, к нему подкатывали именно таким образом: стакан вина или чашка кофе, или, что ещё хуже, пирожное с большим количеством крема.
— Курт, кто дал тебе эту бутылку? — повторил он свой вопрос.
— Эм-м… Этот человек сидит в дальнем углу за барной стойкой, но он просил его не называть. Извините, меня ждёт клиент.
Курт поспешно удалился, а следом за ним ушла и Елена, которую срочно позвал отец.
Ланселот тут же поднялся, беря бутылку, видимо, чтобы вернуть, но Мерлин остановил его:
— Я сам. Раз прислали мне, думаю, будет уместнее, если это сделаю я.
Персиваль встревоженно посмотрел на босса. Обычно таким Эмрис становился только во время деловых переговоров или операций.
— Мне пойти с тобой? — Перси уже было привстал, чтобы последовать за другом и начальником, но тот взглядом остановил его.
— Я сам вполне в состоянии справиться. — Мерлин взял вино и направился к описанному официантом месту.
Ребята стали пристально следить за тем, как Мерлин идёт к незнакомцу.
И, возможно, величайший вор современности сделал бы то, что задумал: подошёл бы, мило улыбнулся, отдал бы бутылку вина, сказал «спасибо», извинился и ушёл. Но. В тот момент, когда он уже почти смог увидеть профиль своего «воздыхателя» и до цели оставался всего десяток шагов, в него врезалось что-то очень большое и пьяное, сшибая его с ног. Мерлин очутился на полу, придавленный каким-то невыносимо тяжёлым парнем, который смотрел на него широко распахнутыми глазами. Бутылка разбилась вдребезги.
— Мерлин, ты цел? — Подбежавший к ним Ланселот, буквально оторвал «причину аварии» от своего начальника.
Гавейн помог ещё не совсем пришедшему в себя Эмрису подняться, а Персиваль с тоской посмотрел на бутылку вина, точнее на то, что он неё осталось. Мерлин поднялся и отряхнул рубашку, злобно уставившись на виновника инцидента. Им оказался какой-то болван с блондинистой шевелюрой.
— Ты вообще смотришь, куда летишь?! — Мерлин спросил, как отрезал.
— Ты сам запутался в ногах, как ребёнок, — рассмеялся зачинщик падения: судя по смеху, он был уже под градусом.
Гавейн внимательно посмотрел на парня. Хотя его, скорее, можно было назвать молодым мужчиной. Дорогой костюм, золотые запонки, кожаные туфли ручной работы, голубые глаза и высокомерный взгляд выдавали в нём представителя элиты.
Очередной богатенький ублюдок.
— Ты, между прочим, разбил бутылку вина стоимостью в несколько тысяч долларов, — сообщил Леон новому знакомому.
Мерлин же в этот момент бросил взгляд на барную стойку, но там уже некого не было — официантка убирала с неё пустой бокал и пепельницу.
— Ух ты — Screaming Eagle 1994 года — ничего себе! Я и не думал, что в подобных пабах распивают такие дорогие вина, — присвистнул болван в костюме от Westwood.
Мерлин только закатил глаза: вечер был испорчен, а бутылку, которую он хотел вернуть, разбила какая-то высокомерная задница. Впрочем, видимо тот, кто её подарил, и не нуждался в её возврате, а значит, что с ней делать, решать Мерлину.
— Насколько я помню, она стоит около четырёх тысяч, — расстёгивая верхнюю пуговицу пиджака, проговорил блондин, видимо, чтобы достать бумажник. Парня слегка пошатывало.
— Три тысячи восемьсот тридцать три доллара, — подсказал ему Персиваль.
— Не ожидал встретить тут такого знатока вина, — удивлённо заметил блондин, достав бумажник из чёрной кожи.
— Артур, ты опять ввязываешься в драку, а мне казалось, ты уже пережил тот возраст, когда мужские гормоны требует набить морду ближнему своему. Вот что значит: не вовремя отойти в дамскую комнату.
Мерлин поражённо уставился на симпатичную брюнетку с зелёными глазами. Девушка улыбнулась ему. И на её лице отразилось непередаваемое счастье.
— Что натворил мой непутёвый братец, пока меня не было? — Девушка смотрела прямо на Мерлина, наверное, решив, что именно он был пострадавшим. Она его внимательно разглядывала.
— Моргана! — возмутился Артур.
— Он сбил меня с ног и разбил бутылку вина за четыре тысячи долларов, — усмехнувшись, сообщил ей Мерлин.
Девушка ничуть не удивилась, только гневно сверкнула глазами и тут же повернулась к брату:
— Артур, оплати, пожалуйста, моральный ущерб этому милому молодому человеку. И не смей больше портить мне день рождения.
Тот фыркнул:
— Я и сам собирался это сделать.
Пока они разбирались, Персиваль заметил, что весь паб пристально смотрит на них, очевидно, ожидая, что будет драка, потому что, судя по лицам присутствующих, они только и жаждали, что хлеба и зрелищ.
— Могу я выписать чек? — Артур поднял взгляд, посмотрел на собеседника и замер: пожалуй, это был первый раз, когда он видел парня с такими… ушами.
— Да, конечно. — Мерлин стоял и нетерпеливо притопывал ногой.
Собеседник стоял как вкопанный, улыбался пьяной улыбкой и смотрел на него, как на некое диковинное существо.
— На чьё имя выписать чек? — Артур, отмерев, достал ручку.
Мерлин уже порядком устал от этой суматохи:
— На имя дочери хозяина заведения. — Его парни кивнули, приветствуя решение босса. Елена охнула и хотела было возразить, но Мерлин её остановил: — У тебя через месяц день рождения, будем считать это твоим подарком. Гавейн оплати наш счёт.
Эмрис подошёл к вешалке и, сняв с неё куртку, направился к выходу. Он готов был поклясться, что услышал десяток разочарованных вздохов. Мерлин даже не сомневался, что его друзья последуют за ним. Гавейн что-то недовольно проворчал и, подойдя к Елене, дал ей три сотни. Девушка просто молча кивнула и снова принялась за работу.
— Эй, а мы с тобой ещё увидимся? — Пьяный окрик Артура застиг Эмриса уже за порогом паба.
— Надеюсь, что нет, — тихо сказал Мерлин и направился домой.
У него есть отличный бар, поэтому напиться они могут и там. Его верная команда последовала за ним.
И только сидящий в чёрном мерседесе человек усмехнулся, раскуривая трубку:
— Увидитесь, обязательно увидитесь, юный Пендрагон. Судьба — вещь интересная…
tbc
Автор: Wild19
Гамма: медведики
Бета: topo ballerino
Арт: ls311
Фендом: Merlin BBC
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: пока PG-13
Жанр: modernAU, реинкарнация, юмор, детектив
Статус: в процессе
Размещение: Берите кто хотите с этой шапкой, только напишите куда.
Обращение: Любимая моя topo ballerino это мой тебе подарок на День Рождения, который был еще в январе, но злая сессия и черные силы, мешали мне, однако теперь я с чистой совестью дарю тебе его...
Самарри:
Каждый из них лжет, что ничего не помнит, и каждая ложь заводит все сильнее, особенно когда она так похожа на правду. Но рано или поздно ты перестаешь обманываться, потому что лгать себе сложнее всего...
В этой игре нет правил. Только цель: никогда не узнать правды
Глава 1 - Играть честно необязательно
читать дальше
— Я никогда тебе не молился и, вообще, верить в тебя не собирался, но, если ты есть, пусть он поправится и снова улыбается своей идиотской улыбкой, пропускает мимо своих огромных ушей всё, что я ему говорю… И пусть он тырит всё, что сможет, пусть… Я ему сам всё отдам! Только верни его, верни…
Гавейн сочувственно посмотрел на сгорбившегося возле больничной койки Артура, на лежащего в коме Мерлина, к которому были прикреплены какие-то провода и капельница, бросил взгляд на аппарат искусственного дыхания — и вышел из палаты. Он был тут явно лишним.
Знаете, не хочу никого расстраивать, но исходя из ситуации, пожалуй, рассказывать, как мы дошли до жизни такой, придётся мне. Позвольте представиться — Гавейн. Вор. Вы только не подумайте, я не какой-то там мелкий карманник или уличный воришка, я самый настоящий профи — возможно, лучший в своём деле. Ну ладно, я преувеличил, но то, что я второй — это факт. А первый — это тот самый придурок, который сейчас лежит в коме на больничной койке. Мерлин, мать его, Эмрис — лучший вор современности, отличный сын, верный друг и далее по списку…
Так вот, чтобы вы поняли, насколько этот парень уникален, я расскажу вам о том, как он поимел Лурв, — да-да, тот самый, который в Париже. Представляете, этот мелкий гадёныш украл картину — и не просто, там, какую-то, а эту, ну, как её, там? Баба ещё такая, страшная, на ней. Все говорят, что она загадочно улыбается… О, вспомнил — Мона Лиза! Так вот, прямо среди белого дня, когда там было полно народу, он взял и спиздил её. Хлоп — и ни его, ни картины. Все прямо-таки офигели. Полиция, так вообще, билась в ужасающем треморе минут десять.
Вернёмся к нам, любимым. Мы, то есть я, Мерлин и ещё пара ребят, являемся крупной воровской организацией — Робин Гуды, так сказать, только деньги бедным не раздаём. Ну, может, Ланс, правда, жертвует: он у нас святоша — так и видно над ним нимб. Он, когда ворует, так потом переживает, что мне кажется наш бедняга скоро спятит. Мы — элита среди воров. А Мерлин некоронованный король. И всё у нас было нормально, пока не появился этот Пендрагон!
А вот с чего все началось…
Мерлин устало потёр глаза и закрыл крышку ноутбука. Последнее дело принесло им три миллиарда: половину он перевёл на счета детских домов и приютов для животных, а другую разделил между ребятами. Гавейну о судьбе первых полутора миллиардов знать необязательно — он вообще предпочитает пребывать в блаженном неведении. Ланс и так, скорее всего, уже проверил счета, а Персивалю и Леону было глубоко пофигу на деньги: недостатка они в них всё равно не испытывали, да и педантизмом, как Ланс, не страдали.
Дело было из лёгких: обчистить богатенький домик, а потом продать всё добро желающим приобрести картины, статуи и прочую антикварную чепуху. Среди знакомых Мерлина подобных субъектов было навалом — они за старую рухлядь платили любую цену. Взять хотя бы эту странную парочку — Ценред и Моргауза — эти двое испытывали самый настоящий оргазм, когда покупали очередную дорогую безделушку.
Пожалуй, единственным клиентом Эмриса, который вызывал в нём хоть какие-то положительный чувства, была Нимуэ. Женщина средних лет, с отличным легальным заработком и кучей подпольных казино. Она никогда не выносила Мерлину мозг и всегда соглашалась на любую цену. Ввещи выбирала недолго и только самые ценные. Был, правда, ещё один тип — Гаюс — некий богатый банкир, который очень любил покупать антиквариат, а потом перепродавать его по завышенным ценам. Впрочем, к Мерлину он питал почти отеческие чувства, поэтому парень нередко заглядывал к нему на чашечку чая или стаканчик дорогого портвейна.
Эмрис, несмотря на огромные счета и возможность покупать всё, что душа пожелает, вёл весьма скромный образ жизни: небольшая квартира в центре Лондона, с весьма заурядным интерьером и безвкусными обоями — единственным её достоинством было то, что она находилась рядом с небольшим зелёным сквером. Машины он не покупал, поскольку обычно брал такси или просил кого-нибудь из ребят его подвезти, или заехать за ним.
Остальные члены воровской банды вели тоже вполне мирской образ жизни: не выставляли своё богатство на показ и не кичились им — собственно, причиной тому, скорее, был приказ Мерлина, чем их личное благоразумие. Он считал, что привлекать лишние внимание ни к чему, тем более, что, как только они закончат свои дела, каждый из них сможет улететь туда, куда захочет, и прожить там абсолютно безбедную и мирную жизнь. Персиваль в свободное от дел время подрабатывал барменом в одном из ночных клубов неподалёку от дома Мерлина. Перси, наверное, просто разгонял тоску: он вырос в рабочей семье и вкалывал с пятнадцати лет — видимо, у него вошло в привычку работать. Леон в том же клубе руководил отбором персонала, поэтому проблем с наймом у громилы не возникло. Сам Мерлин время от времени чинил, хотя нигде этому не учился, компьютеры, принимая заказы у знакомых и друзей. Ланс помогал матери Мерлина в цветочной лавке — Хунит получила её в подарок от сына на своё сорокалетие, — и Ланселот просто проводил время в компании прекрасного, тем более посетительницы магазинчика благоухали ничуть не хуже цветов.
Наверное, единственным, кто бездельничал, был Гавейн. Ну, за это надо сказать «спасибо» его почившему старику. Как внебрачный ребёнок крупного магната, Гавейн получил после папашиной смерти достаточную сумму денег, чтобы не претендовать на имущество — его родственнички об этом позаботились. Правда спустя год Мерлин и Гавейн дочиста обчистили их дом, не оставив там даже серебряной вилки.
— Мерлин, ты сегодня идёшь с нами? — вывел из раздумий Мерлина крик Гавейна из прихожей: порой Эмрис жалел, что сделал тому дубликат ключа от своей квартиры.
Они сегодня собирались пойти вместе поужинать — ребята даже специально взяли отгул на своих временных работах.
— Ох, черт… Совсем забыл, — чуть не навернувшись из компьютерного кресла, прошипел Эмрис и уже громче добавил: — Да, сейчас, только переоденусь.
— Давай скорее, а то, как в прошлый раз, придётся столик три часа ждать, — Гавейн был жутко нетерпелив, когда дело касалось выпивки и уютного места в их любимом пабе.
— Тогда просто заказывай его заранее! — подал «гениальную» идеи Эмрис, вытаскивая из шкафа рубашку.
Леон и Персиваль кивнули, как бы соглашаясь с Мерлином. Гавейн удивлённо уставился на Ланса. Тот закатил глаза, всем видом показывая, какого мнения он об умственных способностях друга.
— Слушай, а ведь точно! Пойду позвоню Елене, скажу, чтобы столик придержала, — наконец сообразил Гавейн и вышел в коридор, на ходу набирая номер девушки.
— Елена? Кто такая Елена? Новая пассия нашего любвеобильного друга? — Леон непонимающе уставился на Ланселота. Тот только хмыкнул.
— Это дочка хозяина паба. Гавейн к ней уже второй год клинья подбивает. Но она стойко держит оборону — я бы ей памятник поставил. Ещё немного, и он сделает предложение, лишь бы взять эту крепость.
Леон рассмеялся:
— Так и вижу Гавейна с кучей детей, готовящим кашу в розовом фартуке на кухне.
— Что за розовый фартук? — выйдя из комнаты, поинтересовался Эмрис.
Все ожидавшие его одновременно присвистнули. На нём была тёмно-синяя атласная рубашка и чёрные прямые брюки. Леон не удержался от шпильки:
— Ты, что, на свидание собрался? — подмигнув ему, заметил: — Или кого из нас склеить решил?
Ланс закашлялся, пытаясь крыть смех, а Персиваль улыбнулся.
— Да, я наконец-то решил завоевать мужчину своей мечты, раз ты первым оценил мой наряд, ты и будешь моей сегодняшней жертвой, — рассмеялся Мерлин и приобнял Леона за плечи.
Ребята заржали уже в голос, а сконфуженный Леон удивлённо уставился на довольную улыбку Эмриса.
— Что за веселье, и без меня? — спросил вернувшийся Гавейн и, увидев Эмриса, тоже присвистнул.
— Да ты, как я погляжу, сегодня решил затмить нас всех своей неземной красотой, принцесса, — язвительно заметил Вейн.
Мерлин отпустил несчастного Леона, который поклялся больше никогда так не прикалываться над своим боссом, и довольно улыбнулся Гавейну.
— Если вас так смущает мой внешний вид, я могу пойти и одеться как в прошлый раз, — изогнув бровь, парировал он.
— Уж чего-чего, а этого — точно! — не надо. Твоя майка с надписью: «Свободу хомячкам» меня до сих пор в страшных снах преследует.
— Не дрейфь. Я тут другую приобрёл — «Хуже умных врагов, только хитрожопые друзья».
— Философское замечание, — так же философски заметил Перисиваль.
— А главное, и не поспоришь, — кивнул Ланс.
— Ладно, мы идёт сегодня куда-нибудь или проведём вечер, обсуждая майки Мерлина? — Леон уже надевал пальто.
— Елена сказала, что столик за нами забит. Так что можем не спешить, — Гавейн посмотрел на недовольное лицо парня, который уже полностью был одет.
— Ладно, двинули, а то я уже проголодался, — заметил Эмрис и пошёл одеваться.
Остальные, переглянувшись, последовали за ним в прихожую. Когда Мерлин хотел есть, лучше было не перечить ему.
Паб был полон народа. Елена, как и обещала, оставила за ними столик у окна, однако сама девушка отказалась к ним присоединиться — работы навалилась куча. Гавейн пару минут повозмущался, но, увидев суровый взгляд начальника, быстро утихомирился. Мерлин сделал заказ первым, и уже спустя пару минут ему принесли блюдо: судя по всему, Елена заранее приказала его приготовить.
Диваны, на которых они расположились, были крайне удобными и мягкими и находились чуть в отдалении от общего зала; атмосфера весёлой; а настроение приподнятым — поэтому ужин должен был пройти как по маслу. Они уже давно никуда вместе не выбирались, лишь иногда встречались за чашкой кофе или бокалом чая, но всегда в их дружной компании кого-то не хватало. И чаще камнем преткновения являлся Эмрис: он не любил есть в общественных местах, впрочем, это вполне легко объяснялось тем, что каждый раз он находил себе приключения на задницу — очень аппетитную, надо заметить. Как только случалось, что он оставался за столиком один: приходил ли он чуть раньше и ожидал друга, ну, или просто заходил спокойно пообедать в одиночестве — какие-нибудь субъекты, причём как мужчины, так и женщины, в возрасте от тридцати и выше, подсаживались к нему и начинали рассказывать, какие у Мерлина необыкновенные глаза, кожа и «вообще-то, лучше нам продолжить в более тихом месте». Обычно Эмрис очень спокойно посылал очередного «хищника» и тот отчаливал со скорбной миной, но бывали и такие, кто не к месту решал показать предмету воздыхания всю глубину своих чувств-с. Тут, как правило, приходилось либо просить Лиона или Персиваля разобраться (Гавейн, в большинстве случаев, начинал лезть в драку, а Ланс — тянулся за пистолетом), либо нанимать ребят из более серьёзных организаций, но тогда очередная жертва обаяния Легендарного вора уже никогда и ни к кому больше ничего не могла проявить. Но чаще всё же помогали Персиваль и Лион — парни доходчиво разъясняли что к чему, и больше никто не желал связываться с Мерлином.
Персиваль и Леон сели к окну, друг напротив друга: это было своего рода традицией — они всегда работали в паре. Мерлин уселся между Перси и Лансем, а Гавейну пришлось присоединиться к Леону.
— Мерлин, ты, что, правда, всё это съешь? — Леон покосился на огромное блюдо, которое официант поставит перед Мерлином, а тот довольно потёр руки, предвкушая вкусный ужин.
— Да. А что не так? — искренне удивился Эмрис и уставился своими синими глазами на Леона, не понимая, а что такого удивительного в куропатке под можжевеловым соусом и паре заячьих тушек с апельсинами, которые живописно расположились на блюде: пахли они изумительно.
— Ничего, друг мой, ничего, — усмехнулся Ланс, — просто Леон не может понять, как в такого крошечного тебя влезает такое большое количество еды. Для него это — аномалия в чистом виде.
Гавейн и Персиваль рассмеялись. Мерлин нахмурился, поэтому Гавейн решил его подбодрить, чтобы Эмрис больше не задавал лишних вопросов.
— Ладно, Мерлин, ешь, приятного аппетита! — Гавейн подозвал официанта и заказал себе бифштекс с кровью — блюдо для настоящих мужчин, как считал Вейн. Ланс и Персиваль взяли немецкие шпикачки с картошкой, а Леон, долгое время пялившийся на еду Мерлина, взял куропатку, решив, что зайцев он, пожалуй, не осилит, а вот птичка ему пришлась явно по душе. Со стороны они все были похожи на довольных котов, хотя, если учесть то, что они были ворами, сравнение было очень даже к месту.
Не то чтобы их удивляло, как Мерлин ест, но на это было действительно опасно смотреть: во-первых, он постоянно облизывал перемазанные соусом пальцы, причём облизывал с таким блаженством на лице, что хотелось сразу многого, но сделать что-либо из списка не представлялось возможным; во-вторых, он причмокивал губами так, что даже Гавейну пришлось расстегнуть ворот рубашки, а Лансу показалось, что ещё немного и величайший вор современности замурлыкает.
— Мерлин, ты можешь прекратить эту пытку? — сделав глоток холодного пива, спросил Ланселот.
Эмрис, облизав пальцы последний раз и вытерев рот салфеткой, довольно откинулся на спинку дивана и попросил проходящего мимо официанты забрать пустое блюдо.
— А что не так? — отпивая из кружки тёмную влагу, поинтересовался Мерлин и, прищурившись, придвинулся к Ланселоту — тот, привычный к такого рода издёвкам, спокойно посмотрел на друга.
— Мы, конечно, не против, но, боюсь, ты привлекаешь слишком много внимания. — Он бросил взгляд на соседний столики: сидевшие за соседним столиком девушки уже были готовы побросать своих спутников и пересесть к ним, не говоря уже о самих ухажёрах, которых, похоже, к тому времени вообще перестало интересовать их свидание — они во всю рассматривали раскрасневшегося и довольного Эмриса.
Мерлин фыркнул:
— Да они в жизни не подойдут сюда.
— Это ещё почему? — удивился Персиваль, отрезая кусок шпикачки.
— Дело в том, что здесь вы. Так сказать, моя персональная гарантия мира и тишины. Никто в здравом уме не подойдёт ко мне, потому что я сижу в компании четырёх обалденных ребят. Не думаю, что найдётся какой-нибудь придурок, способный на такое. Даже девушка не рискнёт сюда сунуться. Хотя, может, под градусом и рискнёт — фиг разберёшь этих женщин.
Сказать, что парни выпали в осадок — значит ничего не сказать. Они все разом уставились на Мерлина, который вновь принялся изучать меню. Эгоист до мозга костей.
Обычно Мерлин был радушным компанейский парнем, способным с лёгкостью найти подход к любому человеку, казалось, что в этом мире не могут жить те, кому он не нравится. Все считали его милым: в отношении Эмриса часто использовали такие эпитеты, как «зайка», «лапочка», «милаха» и далее по списку. Поэтому, когда Мерлин заходил один в какое-нибудь кафе или паб, к нему всегда подсаживались странные личности с самыми разнообразными предложениями.
— Я так понимаю, мы сегодня выступаем в роли твоих телохранителей, а оплатой нам служит еда и выпивка? — отойдя от шока, поинтересовался Ланселот и заказал себе виски, видимо, решив, что если уж гулять так гулять. Мерлин молча кивнул, не отрываясь от меню.
— Эй, а мне — водки! — Гавейн улыбнулся Елене, которая подошла к ним.
— Да-да, угомонись. Принесут тебе. — Девушка кивнула официанту, и он ушёл выполнять заказ.
— Елена, ты что-то хотела? — с тревогой посмотрел на неё Мерлин.
Он пару раз помогал их пабу — когда их достали кредиторы, Мерлин тайком выплатил все долги и теперь помогал им держаться на плаву. Конечно, сами владельцы и не ведали, кто же их благородный рыцарь в сияющих доспехах, потому как иначе эта парочка возвела его бы в ранг святых, коим он определённо не являлся.
— Да, отец спрашивает, как тебе блюдо?
Мерлин расплылся в самой счастливой улыбке:
— Лучше не бывает. Передай повару мою самую горячую благодарность! — Девушка улыбнулась в ответ и уже собиралась отойти к барной стойке, но её окликнул Мерлин: — А можно мне джин с тоником?
— Сию минуту, — отозвалась Елена и пошла забирать заказ у бармена.
Гавейн насупился:
— Тебе она вот лично пошла заказ приносить, а меня поручила какому-то официанту!
— Да будет тебе, от тебя все без ума. Думаю, Елена просто скрывает свои чувства, поскольку всем известно, какой ты ходок и сердцеед, — рассмеялся Мерлин, да так заразительно, что его смех подхватили все друзья.
Девушка вернулась через пару минут. Мерлин как раз успел сделать первый глоток, когда официант принёс заказы Гавейна и Ланса и поставил на стол бутылку красного вина.
— Эй… Боюсь, парень, ты ошибся — мы это не заказывали. — Гавейн кивнул официанту на бутылку.
Тот лишь пожал плечами в ответ на устремлённые на него взгляды не только сидящих за столом, но и ничего не понимающей Елены, которая ещё не успела отойти от столика друзей.
— Я знаю, что в вашем заказе этого нет. Это просили передать мистеру Эмрису.
Мерлин удивлённо поднял брови.
— А ты говорил, самоубийц не найдётся, — хмыкнул Ланселот, делая глоток виски.
Персиваль взял вино и покрутил бутылку в руках.
— А кто просил передать? — поднял глаза на стушевавшегося паренька Леон.
— Эм-м… — невнятно начал тот.
— Ну чего ты мычишь? — Елене было любопытно не меньше остальных: она точно помнила, что такого вина в их пабе не подают.
— Ничего себе, — присвистнул Перси, и все как один повернулись в его сторону. — Это — Screaming Eagle 1994 года.
Леон закатил глаза.
— Мы знаем, что ты — гуру вин, но название нам ничего не говорит.
— В 2000 году три бутылки этого вина были проданы в Лос-Анджелесе на аукционе Кристи, стоимость составила три тысячи восемьсот тридцать три доллара за бутылку.
— Фига се! — Гавейн выхватил бутылку из рук друга и впился взглядом в этикетку.
Мерлин посмотрел на бейдж паренька.
— Эм… Курт, а кто прислал столь щедрый подарок?
— Да, кто? — Елена пытливо посмотрел на подчинённого. — У нас такого вина и в помине не было в ассортименте, иначе я бы уже жила на Гавайях и пила коктейли с зонтиками.
— Могу устроить. С Гавейном на Гавайях, как тебе такой расклад? — Гавейн тут же получил подзатыльник.
Мерлин тяжело вздохнул: данная ситуация была не нова для него. Обычно, сидя в кофе, к нему подкатывали именно таким образом: стакан вина или чашка кофе, или, что ещё хуже, пирожное с большим количеством крема.
— Курт, кто дал тебе эту бутылку? — повторил он свой вопрос.
— Эм-м… Этот человек сидит в дальнем углу за барной стойкой, но он просил его не называть. Извините, меня ждёт клиент.
Курт поспешно удалился, а следом за ним ушла и Елена, которую срочно позвал отец.
Ланселот тут же поднялся, беря бутылку, видимо, чтобы вернуть, но Мерлин остановил его:
— Я сам. Раз прислали мне, думаю, будет уместнее, если это сделаю я.
Персиваль встревоженно посмотрел на босса. Обычно таким Эмрис становился только во время деловых переговоров или операций.
— Мне пойти с тобой? — Перси уже было привстал, чтобы последовать за другом и начальником, но тот взглядом остановил его.
— Я сам вполне в состоянии справиться. — Мерлин взял вино и направился к описанному официантом месту.
Ребята стали пристально следить за тем, как Мерлин идёт к незнакомцу.
И, возможно, величайший вор современности сделал бы то, что задумал: подошёл бы, мило улыбнулся, отдал бы бутылку вина, сказал «спасибо», извинился и ушёл. Но. В тот момент, когда он уже почти смог увидеть профиль своего «воздыхателя» и до цели оставался всего десяток шагов, в него врезалось что-то очень большое и пьяное, сшибая его с ног. Мерлин очутился на полу, придавленный каким-то невыносимо тяжёлым парнем, который смотрел на него широко распахнутыми глазами. Бутылка разбилась вдребезги.
— Мерлин, ты цел? — Подбежавший к ним Ланселот, буквально оторвал «причину аварии» от своего начальника.
Гавейн помог ещё не совсем пришедшему в себя Эмрису подняться, а Персиваль с тоской посмотрел на бутылку вина, точнее на то, что он неё осталось. Мерлин поднялся и отряхнул рубашку, злобно уставившись на виновника инцидента. Им оказался какой-то болван с блондинистой шевелюрой.
— Ты вообще смотришь, куда летишь?! — Мерлин спросил, как отрезал.
— Ты сам запутался в ногах, как ребёнок, — рассмеялся зачинщик падения: судя по смеху, он был уже под градусом.
Гавейн внимательно посмотрел на парня. Хотя его, скорее, можно было назвать молодым мужчиной. Дорогой костюм, золотые запонки, кожаные туфли ручной работы, голубые глаза и высокомерный взгляд выдавали в нём представителя элиты.
Очередной богатенький ублюдок.
— Ты, между прочим, разбил бутылку вина стоимостью в несколько тысяч долларов, — сообщил Леон новому знакомому.
Мерлин же в этот момент бросил взгляд на барную стойку, но там уже некого не было — официантка убирала с неё пустой бокал и пепельницу.
— Ух ты — Screaming Eagle 1994 года — ничего себе! Я и не думал, что в подобных пабах распивают такие дорогие вина, — присвистнул болван в костюме от Westwood.
Мерлин только закатил глаза: вечер был испорчен, а бутылку, которую он хотел вернуть, разбила какая-то высокомерная задница. Впрочем, видимо тот, кто её подарил, и не нуждался в её возврате, а значит, что с ней делать, решать Мерлину.
— Насколько я помню, она стоит около четырёх тысяч, — расстёгивая верхнюю пуговицу пиджака, проговорил блондин, видимо, чтобы достать бумажник. Парня слегка пошатывало.
— Три тысячи восемьсот тридцать три доллара, — подсказал ему Персиваль.
— Не ожидал встретить тут такого знатока вина, — удивлённо заметил блондин, достав бумажник из чёрной кожи.
— Артур, ты опять ввязываешься в драку, а мне казалось, ты уже пережил тот возраст, когда мужские гормоны требует набить морду ближнему своему. Вот что значит: не вовремя отойти в дамскую комнату.
Мерлин поражённо уставился на симпатичную брюнетку с зелёными глазами. Девушка улыбнулась ему. И на её лице отразилось непередаваемое счастье.
— Что натворил мой непутёвый братец, пока меня не было? — Девушка смотрела прямо на Мерлина, наверное, решив, что именно он был пострадавшим. Она его внимательно разглядывала.
— Моргана! — возмутился Артур.
— Он сбил меня с ног и разбил бутылку вина за четыре тысячи долларов, — усмехнувшись, сообщил ей Мерлин.
Девушка ничуть не удивилась, только гневно сверкнула глазами и тут же повернулась к брату:
— Артур, оплати, пожалуйста, моральный ущерб этому милому молодому человеку. И не смей больше портить мне день рождения.
Тот фыркнул:
— Я и сам собирался это сделать.
Пока они разбирались, Персиваль заметил, что весь паб пристально смотрит на них, очевидно, ожидая, что будет драка, потому что, судя по лицам присутствующих, они только и жаждали, что хлеба и зрелищ.
— Могу я выписать чек? — Артур поднял взгляд, посмотрел на собеседника и замер: пожалуй, это был первый раз, когда он видел парня с такими… ушами.
— Да, конечно. — Мерлин стоял и нетерпеливо притопывал ногой.
Собеседник стоял как вкопанный, улыбался пьяной улыбкой и смотрел на него, как на некое диковинное существо.
— На чьё имя выписать чек? — Артур, отмерев, достал ручку.
Мерлин уже порядком устал от этой суматохи:
— На имя дочери хозяина заведения. — Его парни кивнули, приветствуя решение босса. Елена охнула и хотела было возразить, но Мерлин её остановил: — У тебя через месяц день рождения, будем считать это твоим подарком. Гавейн оплати наш счёт.
Эмрис подошёл к вешалке и, сняв с неё куртку, направился к выходу. Он готов был поклясться, что услышал десяток разочарованных вздохов. Мерлин даже не сомневался, что его друзья последуют за ним. Гавейн что-то недовольно проворчал и, подойдя к Елене, дал ей три сотни. Девушка просто молча кивнула и снова принялась за работу.
— Эй, а мы с тобой ещё увидимся? — Пьяный окрик Артура застиг Эмриса уже за порогом паба.
— Надеюсь, что нет, — тихо сказал Мерлин и направился домой.
У него есть отличный бар, поэтому напиться они могут и там. Его верная команда последовала за ним.
И только сидящий в чёрном мерседесе человек усмехнулся, раскуривая трубку:
— Увидитесь, обязательно увидитесь, юный Пендрагон. Судьба — вещь интересная…
tbc
-
-
24.03.2013 в 15:02